Можетъ быть, чудеснѣйшія для насъ явленія въ Изкопаемомъ Царствѣ, одолжены иногда началомъ своимъ самымъ простымъ событіямъ въ природѣ, подобнымъ тому, какое случилось около 1790 года близь Ключевскаго караула въ Дауріи 19 Iюня передъ полуднемъ шелъ тамъ сначала проливной дождь, представлявшій какъ бы разрывъ тучь, потомъ в самой полдень изъ густой тучи съ сильнымъ вѣтромъ, нашедшей отъ сѣверовостока, выпал градъ величиною въ ядро от двухъ до шести фунтовъ. Дождевая вода и произшедшая отъ таянія снѣга скопилась въ пади (междугоріи), окруженной горами и холмами. Силою волнъ и собственною тягостію прорвавъ заключающіе ее холмы, хлынула она во время продолженія еще града, въ низъ по протволежащей долинѣ (гдѣ и самой Ключевской форпостъ на нѣсколько возвышенномъ мѣстѣ стоял). Вода сія поднялась на вышину около шести аршинъ съ таким стремленіемъ, что унесла съ собою невѣроятной величины камни, землю, песокъ и все, что на пути не встрѣчалось. Между прочимъ у Ключевскихъ козаковъ похитила сто тридцать барановъ и раззорила всѣ ихъ огороды и клевы, равно и самыя рогатки вокругъ форпоста. Дикіе козы и зайцы, выгнанные градомъ изъ мелкаго березника, также подхвачены были водою и подверглись одной участи съ баранами. Всѣ они побиты были катящимися камнями, либо градомъ. На лугахъ и горахъ травы, а на пашняхъ хлѣбъ и мелкой ярникъ (Betula fruticosa), так избиты были градомъ, что и слѣда их не осталось. Градъ лежалъ въ низкихъ мѣстахъ слишкомъ на два фута. Въ 9 день послѣ сего приключенія, т. е. 28 Iюня, множество оставалось еще его въ селеніи форпоста на дворахъ, величиною не болѣе куринаго яйца и не менѣе Грецкаго орѣха. Вода дождевая вмѣстѣ со всемъ нанесеннымъ ею за нѣсколько верстъ отъ форпоста остановлена была горами. По стеченіи же, наводненная ею ровная долина, показалась изрытою и обнаженною той земли, которою каменистая почва ее была покрыта. Отъ осадки всего нанесеннаго водою, вѣроятно, произойдутъ чрезъ нѣкоторое время новые пласты, въ коихъ можетъ быть сохранятся и самые окаменѣлыя дерево и кости. Г. С.

До 1877 в России калибр гладкоствольных орудий измерялся по весу чугунных ядер - в артиллерийских фунтах. Один фунт был равен 115 золотникам (490 граммов), что соответствовало ядру диаметром 2 дюйма (50,8 мм). Взвешивая ядра пушкари могли узнать диаметр канала ствола орудия. Двухфунтовое ядро весило 0,98 килограммов, его диаметр составлял 64 миллиметра. Шестифунтовое 2,94 килограммовое ядро имело диаметр 96 миллиметров.
Зная размеры града и учитывая разницу в плотности чугуна и льда, можно вычислить примерную массу градин.
Несмотря на впечатляющие параметры ключевских градин, они достаточно скромны в планетарном масштабе. Мировой рекорд по размеру установил град, выпавший в центральной провинции Кордова (Аргентина) 27 декабря 2018 года. Диаметр градин составлял от 18,7 до 23,6 см.

Аршин, как старорусская мера длины, равнялся 0,71 метра. Шесть аршинов - 4,27 метров. Таким образом, уровень выпавших осадков во время ливня в Ключевском карауле достигал 4,2 метра. Это примерно 400 ведер воды на один квадратный метр. На территории 1 кв. километр объем слоя воды такой высоты мог быть равен объему 1700 олимпийских бассейнов.
Как сообщает автор наблюдений, после ливня град лежал в низких местах слоем в два фута, т.е. почти 61 см (1 фут = 30,48 см). Даже через 9 дней размеры еще не растаявших градин составляли до 3-4 см в диаметре (средний размер грецкого ореха).

Ключевской караул был создан в 1770 году в системе пограничной охраны в Забайкалье, установленной Буринским трактатом (от 20 августа 1727 года). Пётр Симон Паллас упоминает караул в "Путешествии по разным провинциям Российского государства" (1772 г.).
На месте караула в 1779 году было образовано село Ключевское (23 км на юго-восток от г. Борзя).
Местоположение села в рельефе района особенное. Оно находится недалеко от истока ручья Ключевской (ранее - р. Койча), на выходе из его узкой долины в долину р. Борзя. С юга верховья ручья ограничены вершинами Нерчинского хребта, который в данном месте резко поворачивает на север. С северной стороны ручей закрыт склонами хребта Три Креста, имеющего высотную отметку 1040,7 метров над уровнем моря. Таким образом, вблизи стоящего на месте села караула находился своеобразный амфитеатр из вершин, их склонов и узких распадков. Он располагался вверх от караула по ручью. Во время событий 1790 года амфитеатр способствовал быстрому накоплению осадков, пришедших с северо-восточной стороны (со стороны хребта Трёх Крестов). Перепад высот до 200 метров на относительно коротком расстоянии повлиял на прорыв массы воды к караулу и значительную скорость водного потока.

Занимательную историю о необычайном природном явлении 1790 года в Ключевском карауле поведал нам Григорий Иванович Спасский в шестнадцатой части Сибирского вестника за 1821 год (музейный номер ЧОМ 11451/107). В статье "Забайкальские геогностические замечания", Григорий Иванович сообщает о находках минералов, полезных ископаемых и окаменелостях в Даурских горах. События в Ключевском карауле автор приводит в качестве примера природных явлений, способствующих обнаружению окаменелостей.
В начале статьи Г.И. Спасский сообщает, что его геогностические (геогностика - устаревшее название геологии) замечания извлечены большей частью из записок покойного Надворного советника А.И. Карамышева.)
Александр Матвеевич Карамышев (1744-1791) - российский ученый (химик, металлург, минералог, ботаник). Доктор медицины, член-корреспондент Петербургской академии наук, корреспондент Шведской королевской академии наук, ученик Карла Линнея. Преподаватель Горного училища в Санкт-Петербурге. Первооткрыватель руд кобальта в России. Первый ботаник, составивший обзорный список растений, встречающихся на территории Российской империи.
В 1780 - 1781 г. Карамышев был начальником Нерчинских заводов. Составил одно из первых геологических описаний знаменитого месторождения драгоценных камней Шерловой горы (г. Тут-Халтуй).
Григорий Иванович Спасский (1783-1864) - российский историк, исследователь Сибири, член-корреспондент Петербургской академии наук. В Петербурге, совместно с В.В. Дмитриевым основал первый в России краеведческий журнал "Сибирский вестник" (в 1825-1827 годах - "Азиатский вестник"
Н.М. Карамзин использовал сибирские летописи из личного архива Спасского при написании "Истории государства Российского". А.С. Пушкин обращался к нему за материалами к "Истории Пугачева"

Летом 1914 года тридцатидевятилетний магистр геологии Петр Петрович Сущинский прибыл в Забайкалье, в район Шерловой Горы. Он был командирован сюда Императорской Академией наук с целью "ознакомления с местонахождениями" цветных камней и вольфрамита, находящихся в окрестностях станции Борзя.

Накануне Первой мировой войны интерес государства к месторождениям вольфрама значительно возрос.
В начале 20 века развитие технологий позволило внедрить использование этого, самого тугоплавкого металла, в промышленность, что явилось настоящим прорывом. Применение нового "чудо - металла" более чем вдвое увеличивало эффективность стальной брони, артиллерийских снарядов, орудийных стволов и инструментов, которыми они производились.

Однако, Петр Петрович решил в первую очередь ознакомиться с месторождениями самоцветов, издревле, с первой четверти 18 века, известных в этих краях.

Рассказ о своей поездке геолог опубликовал в издании: Сущинский П.П. Предварительный отчет о поездке в южное Забайкалье для изучения месторождений цветных камней и вольфрамита / Труды Геологического и минералогического музея имени Императора Петра Великого Российской Академии наук. Том I, 1915. Выпуск 2. – Петроград, 1918. – 41, 4 с., 4 вкладки.. 23,7 х 16 х 0,3 см

Распоряжение на печать второго выпуска тома от Российской Академии наук подписал её непременный секретарь, академик С.Ф. Ольденбург, наш земляк (Сергей Фёдорович Ольденбург родился 14 (26) сентября 1863 года в селе Бянкино Забайкальской области. Был женат на Елене Григорьевне, урождённой Клеменц, в первом браке Головачёвой (вдова Дмитрия Михайловича Головачева).

В качестве коллектора сопровождал Петра Петровича в поездке по Забайкалью студент Петроградского политехнического института Николай Петрович Яхонтов (1892-1934) - советский геолог, научный сотрудник Комиссии по изучению производительных сил России (КЕПС) при Академии наук. Участник экспедиций А.Е. Ферсмана в 1920-х годах.

Вопреки распространенному в настоящее время мнению, что название Шерловой Горы происходит от черного турмалина - шерла, Петр Петрович Сущинский пишет: "Шерлова (Ширлова) гора. Название это дано, видимо, потому, что местные жители, напр. буряты, добываемый здесь аквамарин называют "зеленой ширлой".
Действительно, в XIX веке шерлом называли турмалин различных расцветок. Тогда существовали фиолетовый, синий, розовый, зеленый шерлы. Лишь в XX веке так стали называть только образцы черного цвета.
Впервые этот камень описал Ульрих Рюлейн фон Кальбе еще в 1505 г. Предполагается, что название «шерл» (или нем. Schorl) произошло от названия местности Шерлау (Германия), где велись разработки черного турмалина. По другой версии, камень получил имя от слова Schor, что в переводе с старого немецкого означает горняцкий термин «примесь», «добавка» или «брак». Этим термином называли выбракованные экземпляры горных пород. Действительно, в руде находили вкрапления и сначала считали их сорными добавками.

Если география и геология Адун-Челона хорошо изучена, то история его открытия и первоначального изучения ждет своих исследователей. Сейчас мы имеем об этом лишь скудные сведения, которые в порядке летоисчисления выглядят примерно так:
1723 г. - первые сведения о самоцветах от нерчинского казака Ивана Гуркова, которого местные краеведы считают основателем Шерловой Горы;
1772 г. - Петр Симон Паллас в своем "Путешествии по разным провинциям Российского государства» сообщает о находках горного хрусталя на горе Адон-Чоло;.
1781 г. - начальник Нерчинских заводов в 1780-1781 Александр Матвеевич Карамышев составил одно из первых геологических описаний месторождения драгоценных камней Шерловой горы (г. Тут-Халтуй).
П.П. Сущинский в библиографическом обзоре дополняет и продолжает этот список:
1826 г. - горный инженер Александр Иванович Кулибин (1798–1837) проводил геологические исследования золото- и оловосодержащих руд Адун-Челонского хребта, составил описание 80 видов нерчинских минералов, в том числе двух неизвестных ранее науке, один из которых назван «кулибинитом».
1829 г. - А.И. Кулибин издал в Горном журнале статью "Описание кряжа Адун-Чилон";
1836 г. - горный инженер, майор Лука Александрович Соколовский 1-й в статье "Взгляд на серебряное производство Нерчинских заводов" указал на характер гранитных горных пород Адун-Челона.
Сущинский называет также работы Влад. Титова, А. Озерского, В.С. Реутовского, А.П. Герасимова.

СУЩИНСКИЙ ПЁТР ПЕТРОВИЧ (1875-1937) - русский геолог и минералог, профессор, трижды (с перерывами) избирался ректором Донского политехнического института (1917-1918; 1922-1924; 1926-1928).
Выпускник Петербургского университета (1897), где окончил курс по естественному отделению физико-математического факультета. Ученик известнейших профессоров А.А. Иностранцева и П.А. Земятченского. В 1898 г. назначен хранителем минералогического кабинета того же университета.
В 1900 г. П.П. Сущинский изучал геологию Тироля и Саксонии в Мюнхенском университете, где учился у известных геологов - Циттеля, Грота, Вейншенка. Участник Международных Геологических Конгрессов (1903 – Вена, 1910 - Стокгольм, 1913 - Торонто). Постоянно участвовал в полевых экспедициях в Европейской и Азиатской России, в Алтайском горном округе на Урале, Кавказе, в Забайкалье. В 1912 г. в Петербургском университете защитил диссертацию на ученую степень магистра «Материалы по изучению контактов глубинных пород с известняками в Юго-Западной Финляндии». В 1914-1917 гг. по поручению Академии наук работал в Забайкальской области по изучению драгоценных камней и вольфрамовых руд.

"Слушай, обратился ко мне Шеварий, что я тебе расскажу про тарбаганов:
В незапамятные времена жил особый род людей. Все люди этого рода были превосходные стрелки и хвастались этим своим искусством пред всеми, даже и пред Богом. Разгневался Бог на них за это хвастовство и предложил убить на лету ласточку. Тарбаганы, так назывался этот род людей, согласились, причем дали обещание, что если бы избранный ими стрелок не убил ласточки, то они отрубят себе большие пальцы у рук и ног, обратятся в зверей и в таком виде будут жить под землею в течение шести месяцев в году безвыходно и кроме того не пить ни воды, ни росы, даже не выходить из норы после дождя.
Бог выпустил ласточку: зигзагами понеслась она в воздух; долго целил стрелок в неё и когда выстрелил, то все увидали, что ласточка летела уже далеко от того места, а в воздухе, вертясь, медленно опускалось несколько пёрышков, выбитых из её хвоста.
С тех пор все ласточки стали с хвостом вилочкой, без пёрышков в середине; с тех же пор и тарбаганы, исполняя свое обещание, обратились в зверей, сказав: "теперь люди, подражая Богу, будут преследовать нас, будут отыскивать нас, как лакомую для них пищу, но за это мы будем вносить в их среду болезнь и смерть".
И тарбаганы крепко держат это свое последнее слово: посмотри - каждый год появляется тарбаганья чума, а с нею и смерть людей".

"Шеварий немного помолчал, как бы думая о чем то, а потом снова заговорил:
А еще так рассказывают про тарбаганов.
В далекое, давнее время, когда здесь русских еще не было и никто о них никогда не слыхал, была война у китайцев с монголам.
Предводителем китайских войск был Юн-ло. Это был великий ученый и мудрый муж, это был человек, обладавший сверхчеловеческой силой. Тесня монголов и разбивая все их попытки к сопротивлению, Юн-ло победоносно дошел до пустынного, безводного края и смело вступил в него, в надежде, что удастся скоро пройти через него: но сколько не шел, все конца пустыне не было. Утомленные, голодны, мучимые жаждой войска его пали духом, выбились из сил и Юн-ло увидал, что не выбраться ему с его ослабевшими воинами из этой пустыни, из этого безводного края.
Задумался Юн-ло, ища в своей мудрости, в своих знаниях выход из этого отчаянного положения. Долго думал великий муж и наконец выход им был найден.
Приближалась ночь, Юн-ло отдал приказ, чтоб все воины, укладываясь спать, легли бы так, чтобы ноги их приходились на восток, а головы на запад.
Большинство воинов, веря мудрости Юн-ло, в точности исполнило это его распоряжение, но некоторые поступили иначе - легли головой и ногами не в указанном Юн-ло направлении, они говорили: не все ли равно как лечь? Не все ли равно как спать, чтобы умереть от истощения? Ведь смерть неизбежна, ни есть, ни пить нечего и от этого мы сыты и напоены не будем, если ляжем головой на запад, а ногами на восток. Если Юн-ло действительно мудрец и сверхчеловек, то почему же он допустил нас до таких страданий, какие мы испытываем теперь? Отчего он не предвидел, что ему с нами не перейти по этой пустыне?
Ночь прошла, настало утро.

Те, кто исполнил приказ великого Юн-ло, те все проснулись в густо населенной местности, обильно орошаемой реками и речками с чистой, прозрачной, как горный хрусталь, водою и ужас смерти от голода и жажды миновал, и радость наполнила сердца всех. Стали начальники пересчитывать подчиненных им воинов и многих не досчитались; и Юн-ло, узнав об этом, сказал: не поверили они мне, захотели жить своим темным умом, не пожелали подчиниться воле того, кому обязаны беспрекословным повиновением, так пусть же постигнет их участь, заслуженная ими!
Сказал так, великий Юн-ло и только сказал, как проснулись и те, кто не выполнил его приказа. Вокруг их по прежнему стлалась безбрежная, безводная, безлюдная пустыня.
Где великий Юн-ло? где наши товарищи? Куда ушли они? Где тот путь? Спрашивали они в смятении один другого. Но никто никакого ответа не мог дать, пустыня хранила великую тайну свершившегося, и ужас отчаяния, ужас смерти от истощения и жажды объял всех, и громкий вопль понесся к небу, разнесся по пустыне.
Молчало небо, молчала пустыня.
Недолго мучились люди, скоро они перемерли, но и падая на землю в предсмертных муках, они не переставали кричать до последнего вздоха: "где великий Юн-ло? где путь, которым ушел он? выен-выен-дро? (где та дорога?).
И пока не испустил вздоха последний воин, крик выен-выен-дро раздавался по пустыне немолчно.
Погибли все, настала тишина, молчание смерти, и тогда свершилось новое чудо: души умерших воплотились в образ зверя-тарбагана, которому суждено век жить в безводной пустыне, питаться одной лишь травой, утолять жажду одним лишь ее соком.
Вот что говорят про тарбагана. Что из рассказанного верно, говорил Шеварий, я не знаю и судить не берусь, но могу сказать, что верно и то, что тарбаган и теперь, завидя себе подобного или человека, поднимается на задние лапки и складывая передние на груди, кричит: "выен-выен-дро". И теперь еще он все спрашивает - где эта дорога".

Был в гостях у бурят и записал слова Шевария П.П. Орлов. Он опубликовал свой рассказ об этом в 1915 году в Военном сборнике. Петр Павлович за год до этого получил за отличие звание полковника и занимал должность председателя Войскового хозяйственного правления Забайкальского казачьего войска.
В Читу Орлов прибыл вслед за генерал-майором А.И. Кияшко, назначенным военным губернатором Забайкальской области. Они вместе служили в Кубанском казачьем войске - Орлов был старшим адъютантом Войскового штаба, который возглавлял Кияшко.
Петр Павлович написал и был составителем нескольких книг. Почти все они есть в фонде редких книг нашего музея. Это:

• Сборник рассказов и статей. – Екатеринодар, 1911.
• Кубанские казаки. Откуда повелось Кубанское казачье войско и как несло оно Государеву службу на благо Руси. – Екатеринодар, 1908.
• Справочная книжка (часть первая) по части военной для управления отделов, для станичных правлений и для состоящих в распоряжении войскового начальства гг. офицеров Кубанского и Терского казачьих войск. – Екатеринодар, 1904. – 1907.
• Сборник материалов для казачьей хрестоматии Кубанского казачьего войска. Том I. – Екатеринодар, 1914.

Все книги - из библиотеки А.И. Кияшко, часть из них подарены губернатору автором .

В своей жизни Алексей Кириллович Кузнецов несколько раз начинал всё сначала. После удивительных перипетий его судьбы, когда казалось всё было кончено, рождались музеи - в Нерчинске, Чите и Якутске.
В начале каждого музея лежала коллекция предметов. В ней - первый экспонат.
Очевидно, что для дальнейшей работы с поступившим предметом была необходима документальная фиксация времени и источника - кто и когда принес его в музей, а также легенда о нём - где и при каких обстоятельствах он был найден, откуда взят. В наше время эти данные прописываются в Книге поступлений, или Главной инвентарной книге, которая является основным учетным документом каждого музея.
В конце XIX века в стране еще не было музейной системы и единых правил учета музейных предметов. Никто не мог сказать определенно какая документация должна была вестись при поступлении. Но можно было ориентироваться на практику старейших музеев России, а также других организаций, принимающих дары от населения.
Начиная музей в Чите Алексей Кириллович Кузнецов выбрал в качестве основного учетного документа форму, в основе записей которой лежали данные о людях и организациях, пожертвовавших музею различные предметы. Журнал, в котором в хронологическом порядке выстраивались эти записи, он назвал "Книга для записывания пожертвований в Музей Забайкальской областной филиации Приамурского отдела Императорского Русского географического общества". Первые записи в книги вел сам Кузнецов.

Книга велась в хронологическом порядке, по месяцам, но без указания конкретных чисел.
Записи были начаты в сентябре 1894 г., через полтора месяца после начала работы Читинского отделения Приамурского отдела ИРГО, при котором состоял музей.
Именно в это время, или немногим раньше в будущий музей, как записано в книге - [следуя] "из Тыргетуя в Дарасун" и поступили первые предметы, ставшие музейными. Их передал Павел Иванович Перфильев. Как удалось выяснить, он был коллежским регистратором, сельским фельдшером 2-го участка (с. Тыргетуевское) гражданской медицинской части Читинского округа (Памятная книжка Забайкальской области на 1897 год . Издание Забайкальского областного статистического комитета. Чита : тип. Забайк. обл. правл., 1897. Ч. 1-2).

Итак, Павел Иванович Перфильев пожертвовал музею следующие предметы:
"1. Жерновный камень (верхний) из гранита, выпахан в пади Жупкошин в 10 в. от селения Улачи (Усть-Илинской волости). Долина р. Онона.
2. Жерновный камень (нижний) из песчаника, выпахан в пади Таретуй (Хлебная падь) в 15 в. от стан. Могойтуй. Долина р. Онона.
3. «Жерновок» выпахан в пади «Айраки» в 4-х в. от селения Или, по правую сторону р. Или (правый приток р. Онона).
4. Сошник чугунный, башмак найден в ½ в. от Усть-Или в «булдурунах» в стоянке каменного века.
5. Каменный уголь, в 1 в. от Тыргетуевского селения, лежащего у озера, (около 150 с. в диаметре) из которого на восток вытекает р. Тыргетуйка, впадающая с левой стороны в р. Туру,
приток р. Ингоды. Выход угля находится в конусообразных возвышениях в 10 и более сажен в диаметре, с правильно кольцеобразным краем, с воронковидным углублением в 2-3 саж. в диаметре, в углублениях нередко образуются озерки.
6. Окаменелое дерево, найдено близь Тыргетуевского селения у выхода каменного угля".

Три первых зарегистрированных предмета представляют собой жернова от мельниц. К сожалению, Алексей Кириллович Кузнецов не приводит размеры находок, поэтому трудно предположить какого типа были мельницы - ручные, или механические. Отсутствие размеров и шифров на предметах также не позволяет идентифицировать их в дошедшей до наших дней коллекции. Пока это удалось сделать только с жерновом №3 по представленному списку (см. фото).
Жернов - диск, преимущественно каменный, используемый для перетирания в порошок зерен и другого сырья. Пара сопряженных жерновов составляла основной элемент любой мельницы. Жернова были разных размеров, большие достигали метра в диаметре. Камни меньше 30 сантиметров использовались для ручных мельниц.
Такие жернова имели общие признаки. Форма их, если говорить языком геометрии, представляет тор (тороид), а говоря по-простому, напоминает бублик. В центре - биконическое (то есть просверленное с двух сторон) отверстие.

В XIX веке, в момент написания Книги пожертвований, когда еще не изжили себя древние технологии, было проще определять найденные предметы. Сейчас, когда находят подобные "бублики", возникает немало версий их предназначения: "кольца-утяжелители для палок-копалок", "утяжелители для сверл", "грузила для сетей", или даже "колеса для тачек". Хотя в большинстве своем эти находки являются жерновами. Справедливости ради стоит отметить, что миниатюрные изделия подобной формы (менее 5 сантиметров) представляют собой предметы иного хозяйственного назначения - это широко распространенные в древнем мире пряслица, используемые в качестве маховиков для веретён.
Находят жернова преимущественно в верхнем почвенном слое, или на поверхности, что говорит о сравнительно недавнем их использовании (позднее средневековье - начало Нового времени). Районы сосредоточения подобных находок могут говорить о развитии в них земледелия.
Всего в фондах нашего музея хранится свыше 50 жерновов. Большая часть из них имеет диаметр в пределах 15-20 см. География мест их нахождений охватывает почти всё Забайкалье. Куэнга, Гирамнак, Турга, Кубухай, Ундурга, Унда, Мордойская, В. Ульхун, Акша, Ингода, Харашибирь, Галкино, Долгокыча, Дурулгуй, Кондуй, Шилка и др. Почти треть находок сделана в долине Онона с его притоками.

Эта история началась с Всемирной Колумбовой выставки, проходившей в Чикаго с 1 мая по 30 октября 1893 года. В грандиозном мероприятии, посвященном 400-летию открытия Колумбом Нового Света участвовало 46 стран, для каждой из которых был построен павильон (на обложке данной статьи - фрагмент фотографии павильона России). 65 тысяч экспонатов разместились на площади 2,5 квадратных километра. Выставку посетило 27 млн человек.
Успех выставки сподвиг ряд участвующих в ней компаний продолжить музейную деятельность. Так железнодорожные компании Балтимора и Огайо, Иллинойса, Пенсильвании, Нью-Йорка, Северо-Запада, Чикаго и реки Гудзон, подготовив на Колумбовой выставке раздел, посвященный эволюции железных дорог, решили продолжить его работу на постоянной основе. Было решено на базе Музея естественной истории Филда организовать Музей железных дорог мира. Для этого была создана Всемирная транспортная комиссия, которая направила своих представителей в кругосветное путешествие с целью изучения путей сообщения и поиска новых партнеров для американских компаний. Возглавил экспедицию Джозеф Глэддинг Пэнгборн.

Джозеф Глэддинг Пэнгборн во время гражданской войны в США был майором армии северян. Затем стал журналистом, одним из первых пиар-менеджеров, специалистов по железным дорогам. Он задумал, подготовил и усовершенствовал железнодорожную выставку в Балтиморе и Огайо, а также был активным участником Всемирной Колумбовой выставки 1893 г., руководителем выставки компании Railroad.
В новом проекте Пэнгборн был назначен почетным директором будущего Музея железных дорог мира.
В экспедицию Пэнгборна входили лейтенант военно-морского флота и лейтенант армии США, инженер-механик, фотограф, художник и стенографистка. Им были вручены верительные грамоты, подписанные президентом Филдовского музея Эдвардом Э. Айером и государственным секретарем кабинета президента Гровера Кливленда Уолтером Квинтином Гришамом, также письма - обращения к родственных учреждениям, к железнодорожным, автомобильным и транспортных компаниям, должностным и частным лицам с просьбой о содействии в сборе материалов для музея.
Экспедиция, длившаяся почти 30 месяцев, отправилась в путь 25 сентября 1894 года. Были пройдены Северная Африка, Ближний Восток, Индия, Австралия, Восточная Азия, Россия, Европа, Восточная Африка, Южная и Центральная Америка.

В Россию американцы прибыли из Японии. Как было записано в плане экспедиции - "пересечь Японское море, въехать в Россию во Владивостоке, конечной станции Транссибирской магистрали. Пройдя по ней вглубь страны, на пароходах по судоходным рекам и почтовым дорогам дойти до Самарканда, конечной станции Транскаспийской железной дороги,
проходящей далее к Каспийскому и Черному морям".
Добраться до Читы по Транссибу в то время было невозможно. Строительство Забайкальской железной дороги только начиналось. С востока Амурская дорога еще проектировалась.
Отряд Пэнгборна, стараясь придерживаться предполагаемой линии строительства Транссиба, передвигался на разных видах транспорта, а когда начались морозы - преимущественно на санях. Зимой 1895 года экспедиция прибыла в Читу. Неизвестно все ли её члены побывали в Забайкальском областном музее - в отчете А.К. Кузнецова в перечне посетителей всего одна строчка - "Pangborne - путешественник из Америки".

О том, что в числе гостей музея не указаны остальные путешественники приходится сожалеть, так как мы знаем, что один из них мог бы навеки запечатлеть на фото виды здания музея, экспозиций и экспонатов. Это были бы бесценные фотографии - ведь визуального ряда о жизни музея в его первом здании не существует.
Дело в том, что в составе отряда Пэнгборна был всемирно известный Уильям Генри Джексон (1843 - 1942), один из пионеров мировой фотографии, американский художник, издатель, геолог и исследователь.

Уильям Генри Джексон более всего известен своими фотографиями индейцев и американского Запада. В 19 лет он участвовал в Гражданской войне США, был картографом и художником в армии Союза. Занявшись фотографией Джексон много путешествовал. Был первым, кто сфотографировал Йеллоустонские водопады, прославился фотографиями, сделанными в Азии и Океании.
Результатом его поездки по линии Транссиба в составе комиссии Пэнгборна стали тысячи фотографий и зарисовок - портреты инженеров-железнодорожников, казаков, этнические снимки проживающих на Амуре народностей. Уникальны фотографии дорожных сооружений, станций, сибирских городов.
Снимки, сделанные У.Г. Джексоном дополняют Кузнецовскую фотолетопись Читы и Забайкалья конца XIX века. Мы не можем уверенно сказать смогли ли встретиться эти два замечательных фотографа в далеком 1895 году в Чите. Люди одного возраста (Кузнецову в то время было 50 лет, Джексону - 52), фанатики фотодела, уже многое повидавшие на своем жизненном пути. Им наверняка было о чем поговорить.
На одной из читинских фотографий Джексона запечатлен он сам и другие члены экспедиции Пэнгборна с местными офицерами.
Почти все фотографии из этой поездки хранятся в Библиотеке Конгресса США.
Ниже использованы фотографии из архива Записок скучного человека