Мария Николаевна писала, что во время добровольного изгнания в Сибирь жен декабристов, Пушкин был полон искреннего восторга. Поэт говорил Марии Николаевне: «Я намерен написать книгу о Пугачеве. Я поеду на место, перееду через Урал, поеду дальше и явлюсь к вам просить пристанища в Нерчинских рудниках». Пушкин хотел поручить ей свое «Послание к узникам» для передачи сосланным, но Волконская уехала в ту же ночь. Послание было передано Александре Муравьевой. Она привезла с собой в Читу еще одно пушкинское послание, обращенное к лицейскому товарищу и другу поэта И. Пущину, но его в Чите тогда еще не было. Лишь через год 5 января 1827 г. Пущин прибыл в Читу. Позднее в своих воспоминаниях он напишет: «Пушкин первый встретил меня в Сибири задушевным словом. В самый день моего приезда в Читу призывает меня к частоколу А.Г. Муравьева и отдает листок бумаги, на котором неизвестною рукой написано было:
Мой первый друг, мой друг бесценный!
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный,
Твой колокольчик огласил.
Молю святое провиденье:
Да голос мой душе твоей
Дарует то же утешенье,
Да озарит он заточенье
Лучом лицейских ясных дней!